Отправлено: 08.12.13 01:28. Заголовок: Яков Есепкин

Яков Есепкин

ЦАРЕВНЫ

Здесь венчало нас горе одно,
Провожали туда не со злобы.
Дщери царские где же -- давно
Полегли во отверстые гробы.

Посмотри, налетели и в сны
Голубицы горящей чредою.
Очи спящих красавиц темны,
Исслезилися мертвой водою.

Тот пречерный пожар не впервой
Очеса превращает в уголи.
Даст ответ ли Андрей неживой,
Расписавший нам кровию столи?

Не достали до звезд и столбов
Не ожгли, отлюбив похоронниц,
С белоснежных пергаментных лбов
Смерть глядит в крестовины оконниц.

Станем зраки слезами студить,
Где одни голошенья напевны,
Где и выйдут навек проводить
Всех успенные эти царевны.

 Отправлено: 27.12.20 02:44. Заголовок: Яков Есепкин • Из к..

Яков Есепкин

• Из книги
«Сонник Корделии»


Портреты юдиц в желти и серебре

Тридцать седьмой фрагмент

Чернь ланиты юдиц ссеребрит,
Шелк совьет гробовыми каймами,
Будут помнить веселье харит
Неб владыки, меняясь домами.

Это блеск неотмирных торжеств,
Это пиры царевен успенных,
Суе Иды чаруют божеств
Изваянья мглой амфор всепенных.

Слави, ночь, бледных рыцарей тьмы,
Их серебри чела грозовые
На балах у царицы Чумы,
Где оне лишь одесно живые.

Сорок третий фрагмент

Молодые вакханки пьяны
И царевны от пунша червонны,
Шелком веются юн ложесны,
Сколь и в хмеле оне благовонны.

Оведем червотечной канвой
Эти ломкие тени, их млечность,
Кто еще всеодесно живой,
Пей хотя бы за нашу калечность.

Хлебы вынесут Идам – блюсти
Нищету, ядом торты сочинят,
И востлится их шелк о желти,
Яко царственной мглою не принят.

Пятидесятый фрагмент

Оды к радости пойте, гонцы
Млечных царствий, владыки земные,
Колоннады легки и торцы,
Но парафии ждут нас иные.

Мы харитам сейчас отдарим
Неб цвета, сколь бессмертие знают,
Где шумят Византея и Рим,
Где одницы камор восстенают.

И спустимся в подвалы Чумы
С ледяными свечами за ядом,
Устрашая блюстителей тьмы
Гробовым червотусклым нарядом.

Портреты юдиц с черными розами и смирной

Двадцать первый фрагмент

Черных роз лепестки обовьют
Нощно рамена белых прелестниц,
Вновь алмазные донны снуют
Меж винтовия мраморных лестниц.

Несть келихи из темных обсид,
Аще юдиц к пирам огласили,
Мы любимцы были аонид,
Нас однех на щитах выносили.

Ах, Господе, за шумным столом,
Источая холодные смирны,
Согляди, как во цвете былом
Рдеют князи – тихи и надмирны.

Тридцатый фрагмент

Властелинам садов зазывать
К темным хорам лишь граций несмелых
И урочно, еще пировать
Хоть бы с тенями кукол всебелых.

Иль чудесны шкатулки менин,
Царств Парфянских арома в них тает,
Вновь июль славит дни именин,
Сколь над мглою одесность витает.

И кадильницы тьмой превиют
Ягомости о халах медовых,
И злаченые пудры собьют
Феи черные с брошенок вдовых.

Тридцать девятый фрагмент

Из подвалов лекифы с вином
И серебром внесут юродные,
Ах, Француз, мы пеем об ином,
Наши музы давно выходные.

Туне скорбные амфоры чтят
Одопевцы небес и алкеи,
Феи смерти за нами летят,
Мы сейчас в бледных кущах Никеи.

Иль юдицы богами рекут
Суе мертвых, иль суе пьянеют,
Где нагорные пиры текут
И амфоры меж яств пламенеют.

Сорок четвертый фрагмент

Бледно-розовой пудрой чела
Майских граций нимфеи оводят,
У юдиц толока весела,
Сколь беспечно оне хороводят.

Выльем мирру из веек пустых
На столы, яд владыкам нацедим,
Бойтесь денно убитых святых,
Мы лишь тусклою цветностью бредим.

Станет Господе лекэх макать
В куфры пышные с розною слотой,
И дадут нам хотя преалкать
Кровь цветов, сомраченных золотой.

Пятидесятый фрагмент

Цвет всемлечный граната пылать
Будет нощно, из царства Морфея
Нам жасмины внесут, исполать
Волнам снов, их двоит Идофея.

Ирод-царь, Ирод-царь, это мы
Вновь зашли к обвитым колоннадам,
Елеонские тусклы холмы,
Налиют яд цветочный менадам.

Очаруются вершники сном
Золотым, кисеею червонной –
И увидят лекифы с вином,
Чуть подернутым тьмой благовонной.

 Отправлено: 02.01.21 06:56. Заголовок: Яков Есепкин • Из к..

Яков Есепкин

• Из книги

«Архаика»

Перстень

Часть десятая. Искушение Белькампо

Pro memory, еще лафитник вина
Тирольские удерживает, мрак
Огонь сиих таит и сердцевина,
Мерцающая в обруче, лишь знак,

Урочество, откупорим бутылку
Заветную, веселие гоня,
Не мы ль эдемских садов шестикрылку
Влекли к свечам взыскующим, огня

Посланница небес не узнавала,
Сгорая вместе с нимбом, Фигаро
И вовсе чужд героям, карнавала
Такого сторонись, беги, хитро

Диавол нас по смерти искушает,
А в жизни провидение вело
И вывело к погибели, внушает
Инверсии всегда она, число

Грозит и отвлекает от Гекаты,
Столов ее и емин с ядом, где
Теперь златоголосцы, где раскаты
Веселия и смеха, по среде

Певцы, мы ль сих веселье преложили,
Быть может, разве горние уста
Бессмертие поют, наворожили
Нам смерть райские трели, красота

Есть признак несомненный обольщенья
Сверкающего Ада, обольстить
Легко скитальца жалкого, вращенья
Не выдержит он в круге первом, прыть

Летучих азазелей, злая резвость
Садовников тартарских такова,
Что Вакх и Бомарше начнут за трезвость
С Рабле сражаться, истина мертва

Давно в вине бытийном, а злодейский
Бокал нам всё подносят, аонид
Рыдания боюсь – изрек еврейский
Дрожащий вольный каменщик, но Жид

На то и Вечным звался иль зовется,
Чтоб темных искушать печалью сфер,
Стоярусником хоров, сердце рвется,
Терпи, терпи, а, впрочем, Агасфер

Сам, жертву бытия изображая,
В искусстве не достиг аркадий, сон
Его рождает чудищ, урожая
Античного не чаял Аполлон,

Засим прервал искусства нить живую,
Гомер позвал на ярусы толпу,
Возбранно это действо, мировую
Историю сменили, шантропу

Из адов или миргородских щелей,
Крыжовником чарующих наяд,
Поставили к мортирам, азазелей
Ее возглавить кликнули, не яд,

Не жало белены отца Гамлета
Достигло, битый антикой глагол
Сам вечность убивает, на поэта
Не стоит обижаться, дискобол

Какой-нибудь из вечности фиванской
Значительнее Сартра, если брать
В расчет Афины с Римом, гефсиманской
Лампаде поздно жечься, умирать

Учили все благих, метаморфозы
Одни определяют бытие,
Ars longa, vita brevis, ныне розы
Горят в садах эдемских и копье

Из царского глядит пустого зрака,
И рои искусителей темны,
Дают земле земное, от арака
И пунша мы с Давыдовом дружны,

Составь ранжир холодный и котурны
Спокойно убери – один в один
Равны все будут низостью, мы урны
Истлевшие хотя бы чтим, годин

Великих ждать смешно, урок античный
Окончен, есть блестящие умы,
Но тускл ума светильник, атлетичный
Слепец пылает в зелени, а мы

Вотще на сон и вина уповаем,
Нельзя очнуться в рае, тщетен путь
Героев, завершивших путь, скрываем
Пустое, перед кем сейчас блеснуть

Умом, образованьем, зри хламиды,
Сигнала жди, не вольны уберечь
Скитальцы очарованные виды
И косную мертвеющую речь,

Одесное молчание возможно,
Виньеточность сумрачного письма
Всех, может, усмирит, но односложно
Письмо такое, горе от ума

Есть благость, тще за нами посылали
Пифии леворуких палачей,
Кто в Ад спускался, знает, где пылали
Невинники, их розовых свечей

Еще велик пожар, лети, голубка,
Была ль ты шестикрылой, крыс бежать
И можно, до отравленного кубка
Успел поэт уста свои разжать

Свинцу навстречу, этими скорбями
Немало удивленный, и вопрос:
Зачем несходен ангел с голубями,
Досель ответа ждет, смертливых ос,

Увы, мы уберечься не потщились,
Лиомпы тени ищут белых див,
Печальниц арамейских, совершились
Все казни, торжествующий наив

Муары украшает и стеллажи,
Сиреневый наркотик веселит
Соцветья поколений, эпатажи
В минувшем, кораблю пристать велит

Не Пушкин – Азраил, темнее нощи
Творения, какие хоть зерно
Жемчужное таят, искусства мощи
Зовут не к поклонению, темно

Грядущее и пусто, дщери Савской
Царицы променады завершат,
Заглянут к Таиах в глуши моравской,
Нас ангелы кровительства лишат,

Иные ли горят во персти кровы,
Мы дале повлачимся, время зреть
Иное, розы черные суровы,
С сиими легче жить, чем умереть,

Фаянсы терпкость любят, пыл трюфельный,
Бессмертия арому, на муар
Пред ними лишь виньетки лягут, цельный
Готов узор, августа будуар

Наполнен червной терпкостью пьянящей,
Пусть Борхес просит сладкое, картен
Уже не перепишешь, на щемящей
Мы ноте исчезаем, ото стен

Барочных и от замочного ромба
Ложатся тени ломкие, Мельмот
Уходит первым, Лете мало тромба
Глорийного, мы чезнем все: и мот

Вселенский и земной тирсодержитель,
Сребристый крепок обруч, никогда
Отсюда не всплывают, душ обитель
Глубоко замурована, вода

Горит меж губ червовых, Прозерпина
Молчанию училась у волны,
Витийствовать уставшей, огнь кармина
Загробного тяжел, обручены

Герои и скитальцы с небесами,
В зерцалах отраженными, перстней
Сих мервообручальных очесами
Следим теченье внове и теней

Магических не пробуем тревожить,
За Радклиф устремилась их чреда,
Вот Майринк, мрачный Мэтьюрин, умножить
Несложно хор подводный, невода

Кто выберет и третьей ли рукою,
Рукою левой тьмы иль выбирать
Их суе вовсе, Йозеф, пред какою
Не всё ль равно палитрой умирать.

• Яков Есепкин поздравляет своих читателей с Новым годом.

 Отправлено: 07.01.21 05:57. Заголовок: Яков Есепкин • Из к..

Яков Есепкин

• Из книги
«Сонник Корделии»


Портреты юдиц в сусальном золоте

Двадцать девятый фрагмент

Золотых ли царевен травить
Иды вновь собрались о каморах,
Фей антоновкой будем живить
При седых звездочетах и Орах.

Ветхим пурпуром тьмы налием
Антикварные битые кубки,
Пой обручниц стола, Вифлеем,
Ныне все и успенны голубки.

Ах, Чума, это время земных
Страшных пиров, эфирной их неги –
С барвой фижм и шелков ледяных,
Красным принтом чарующих снеги.

Сорок первый фрагмент

И серебро тускнеет, Аид,
Вновь решетники ночи замирны,
Сумасшедших бежим аонид
В красном воске и течиве смирны.

Эти томные веи, шелка
Бледных юдиц и гробов мрачнее,
Их ли поступь небесно легка,
Их дыханье ль Чумы холоднее.

Мир не вспомнит, фиады уйдут
На иные пиры и этажи,
И обручницы нам раздадут
С шелком неб черных лилий винтажи.

Пятидесятый фрагмент

Хвойный морок червонный престол
Царства снов овиет – соявятся
Гости неб и подсядут за стол,
И веселию фей удивятся.

Иокаста-царица, Колон
Тень розариев суе лелеет,
Косы юн серебрит Аквилон,
Всяка днесь ни о чем не жалеет.

И чаруются дивы лишь тьмой
Иль огнями, легко навитые
Хором их, пировая с Чумой
И макушки следя золотые.

Портреты юдиц с черными розами

Третий фрагмент

Всевеликих музык наведут
Ягомости к престолам одесным,
Сени Асии гоев ли ждут,
Исполать небам этим чудесным.

Льет серебро Геката, столам
Тесно в хоромах царских, лепнины
Их горят, докучая юлам,
Туалет увершают менины.

И откупорим днесь погребных
Вин бочонки нетечные, Ая,
Чтоб хотя меж карминов иных
Восстенать, розы с Ид сорывая.

Десятый фрагмент

Май виньеточный, май золотой,
Источайся аромой благою,
С негой дивною, барвой литой
Шли миражи еллину и гою.

От язминовых пламенных кущ
К столам донн цари носят емины,
И сумрачный Аид всемогущ,
И его неботечны кармины.

Елеонский ли сад обелит
Черных вдов, наше терние мнящих,
Где серебром холодным прелит
Мел ваяний, юнеток манящих.

Тридцать пятый фрагмент

Иль ампирники ночи белы,
Иль Вифлеема звезды блистают,
Накрывайте щедрые столы,
Ныне с мглою цариц сочетают.

То не песах ли, горы емин
Вдоль эйлатских фарфоров теснятся,
Мак на имберлэх сладок, а тмин,
Яко мед, коим халы темнятся.

И домашние вина сладки,
Ярче сады лепнины портальной,
И в руцех ангелочков мелки
Налиенны червицей хрустальной.

Сорок третий фрагмент

Неб жасмин увиет пурпура,
Будет май цвет сиреневый плавить,
От нагорного выйдем двора –
Царствий маковых гермы всеславить.

Но иные, иные столпы
Огневеют, алмазные течи
Млечность ночи лиют на толпы,
Нам дарят червотечные свечи.

И не хватит царям золотым
Бойных смертников, ангельских воев,
Мы тогда над огнем совитым
Преявимся из млечных сувоев.

Пятидесятый фрагмент

Прелиют данаиды сумрак
На емины и хлебы златые,
Чуден стол, шардоне и арак,
И клико – все армой увитые.

Юных граций к столам наведут,
Парфюмерниц-менин и хористок,
Ныне их гувернеры блюдут
Фрейлин хоров и чар аферисток.

Оглянемся: витые каймы
Вдоль фарфора из платин мерцают,
Ночь горит о цветении тьмы
И бессмертье шуты восклицают.

• Яков Есепкин поздравляет своих читателей с Новым годом.

 Отправлено: 13.01.21 06:11. Заголовок: Яков Есепкин • Из к..

Яков Есепкин

• Из книги

«Архаика»

Марс

Из главы «Эпилог на небесах»

Читатель милый, внемли: времена
Иные чью-то юность искушают,
Груба земная будущность, она
В грядущее манит, провозглашают

Губители судеб святое, им
Лепечущие Парки вторят, Лета,
Меж тем, готова чрез Ерусалим
Приять, холодной тьмою грани цвета

Спокойно угасить и заплести
Хоть косы мертвоимные с венками
И розами совместно, им цвести
Одно в парафьях смерти, плыть веками

По волнам, никуда не исчезать,
Аркадиями грезить, уплывая
Лишь в хроносе бессонном и лобзать
Воды одной патину: вековая

Тоска созвучна шелесту сему,
Цветы имеют душу, сколь мертвы мы,
Они мечтают, смертников письму
Божественному учат, херувимы

На это закрывают вежды, Рай
Кто видел, понимает, наущенье
Не боле, чем обман, еще взирай
Хотя на ады темные, вращенье

Земное гробит слог, пиит любой,
Влюбленный в речь свою, лишь для насмешки
Творит, зане соблазна жертва, сбой
Гармонии всесущ, какие пешки

В ферзей на небах любят обращать,
Спросить кого, но слог земной сиречен,
Трехсложники мертвы, когда вращать
Устанут мир, окажется увечен

Гомер и всякий зрящий, речь пуста,
Порфирные тезаурусы лживы,
Но в мире есть прекрасные места,
Во снах мы созерцаем их, а живы

Цветы одни, розариев пьяней
Нагорий божедревка разве, в цвете
И пурпуре меж ангельских теней
Плывут мирские розы, на корвете

Небесном зрят их странники, в каком
Теперь они пространстве, если точность
Урании присуща и влеком
К парафиям не всуе мир, урочность

Кошмарных снов о вечности ясна,
Вселенная – миражное пространство,
Иллюзия из морочного сна,
Смотри, бегут чрез смертное убранство

Уродливые крысы, нам ли их
В шелках сребристорозовых и неге
Весенней представляли, дорогих
Царевичей в сиреневом ли снеге

Невесты ожидали, Хронос, где
Чудесные грезетки, нимфы сада
Портального, горящие везде
Пред нами взоры нежные, из Ада

Какого сих прелестниц засылать
Картавый Люцифер не поленился,
Одно весне ушедшей исполать,
Нам в саде виноградник белый мнился,

Нам тризнился летучий виноград,
Розарии в плетении жемчужном,
Сирены пели там, сей вертоград
Был нам дарован свыше, на окружном

Ристалищном ограннике блистал
И сумрак ювенильный, небо пело
Само, Зефир чарующий листал
Сиреневые шаты, где успело

Всё это, где волнистые зубцы
Кустарников маньчжурских, росчерк бледный
Столпов душистых, тронные венцы
Пылающей акации, победный

Огонь земного сна, ужели он
Был дикому разору предназначен,
Темней гробницы ветхой Геликон,
Лишь нощь горит, давно переиначен

Земного бытия скупой уклад,
В Элизиуме спит Семирамида,
За Федрой мчит амур, из анфилад
Сочится зелень морная, хламида

К хламиде голубой влечет скелет
Не отрока, так бренного владыки,
Нас юности лишили, морок лет
Дарит ли утешенье, сребролики

Сегодня сонмы ангельские, нам
Их благостное небо посылает
Вокупе с адоносцами и к снам
Склоняет вновь, тенетами пылает

Над вечною весенней целиной,
Над вечною весною, нет возврата –
Не нужно, разве юности одной
Не хватит убиенным, Герострата

Зови, Творитель зла, его свече
Из Ада и долженствует поставить
Отточие на саде, мы в парче
Горящей гробовой стоим, лукавить

Пред этими вратами не смешно ль,
Пусть отроки всебелые иные
Резвятся здесь, белее нас уголь,
Смотри и вижди раны теменные,

Не Марс алкал победы и войны,
Есть области зарайские, оттуда,
Оттуда легионы адов, сны
Готовят в тех квадратах, амплитуда

Смещений их в пространстве неясна,
Когда оно по сути иллюзорно,
А Хронос пьян убойно ль, мертв, от сна
Вселенского темны мы станем, зорно

Пространственное небо, пусть сочтут
Мерцающие хоры звездочеты,
Мы сами в перстах свечки держим, Брут
Горит пред отраженьем каждым: кто ты;

Ах, пурпура не может и во тьме
Быть много, кровь маскировать лишь красным
Достойно, если пиры о Чуме
Грядут, еще мы зрением всеясным

Уголья мировые оглядим,
Бежали крысы мерзкие, но течи
Кровавые не минули, следим
За ними ль, за царевнами, сих плечи

Вздымаются и дышат, и горят,
Что судороги плача – смертной дрожи
Внимают девы, светлые, корят
Весну, портальный сумрак, внове схожи

С отравленными крысами, бегут,
Карминные теряя перманенты,
Развеивая пудру, стерегут
Царевичей убойных, прячут ленты

За спинами траурные, в свиней
Бордовых превращаются, кармяных
И роются в могильниках, до дней
Подсудных им не ангелей румяных,

Но мальчиков кровавых зреть, позвал
Иных теперь Аваддо к пированью,
Бубонною чумой упоевал
Демон земное присно, волхвованью

Не время ныне, крысы разнесли
Чуму, а мы воссядем за стольницы
Пустые и миражные, земли
Не минуть, сколь райские колесницы

Горят, пусть Вакх несет пурпурный хлеб
И трюфели ко винам, угощенья
Достанет для героики и треб,
Для проклятых и мертвых, золоченья

Такого мы не жаждали, свинец
В висках оно убойный сокрывает,
Нести сюда алмазный мой венец,
Вторю, весны по смерти не бывает,

Нет сил ее смотреть из царских врат,
Где мессы звон всенощный благоложен,
Где лотосы терзают, аромат
Роскошный их и тонкий невозможен.

• Дорогие читатели! Произведения Якова ЕСЕПКИНА изданы в России, США, Канаде, их можно приобрести в Интернете и элитарных книжных магазинах мира. Сейчас к изданию подготовлены книги «Сонник для Корделии», «Ars», «Эфемериды». Знакомьтесь с творчеством культового автора.

 Отправлено: 18.01.21 02:18. Заголовок: Яков Есепкин • Из к..

Яков Есепкин

• Из книги
«Сонник Корделии»


Портреты юдиц в Эпире

Двадцать первый фрагмент

Ядный шелк обовьет рамена
Гостий пиров, гадалок склепенных,
Несть пророков, благих имена
Как учить меж начиний злопенных.

Что и плакальщиц неб оглашать
К требе дней, ледяные пасхалы
Всё мрачнее, царей воскрешать
Суе ныне, их терния алы.

И одесно юдицам сеим
Пир алкать, где легко бронзовеем
В черных снах мы и еле стоим,
И от холода ночи трезвеем.

Сорок третий фрагмент

Торты с ядом урочно взбивать
Околдованным феям столовым,
Нас хариты манят пировать,
Мглу ведя по серветкам лиловым.

Нощность пей, юн честная гурма,
Балы эти к утру завершатся,
Хлебоимна царица Чума,
Гостьи ночи ее и страшатся.

Злотоскливо ж веселие Ид,
Силуэтами полн бестиарий,
И немеют уста аонид
От царевен чарующих арий.

Пятидесятый фрагмент

Ирод-царь, хороши у менад
Вишни черные с воском и ядом,
Се и мы близ твоех колоннад –
Темных фей удивляем нарядом.

Нас Вифания тще и ждала,
Сны лишь чают блюстители пира,
Насадят ли еще круг стола
Гостий мертвых благого Эпира.

И юдольно хотя пировай,
Слави юн, утомленных диетой,
Аще ныне тлеет каравай
Под всекрасной со чернью виньетой.

Портреты юдиц у менад

Восьмой фрагмент

По серебру всетонкому цветь
Нив эдемских менады свивают,
Лепо замкам ночным багроветь,
Кровь темна, где князья пировают.

Из холодных обсид сонесли
Дивный воск именин меловницы,
Яды антики пьют короли,
Тускло пышные блещут хлебницы.

Иль очнемся – юдицы гудят,
Кирку халами с маком прельщая,
И затечные вишни ядят,
И белятся, дурман источая.

Одиннадцатый фрагмент

Сень Пергама ль овеют армой,
Золотые найдутся менады
Пировать с шумогласной Чумой,
Совершать круг нея променады.

Нас коварные дщери блюдут,
Феи смерти над нами шаманят,
Вечных гоев пенаты не ждут,
Царство Оз тени лилий дурманят.

Выйдет Господе в ночь цветников,
Упиется венечной лепниной –
И презрит меж скульптур ангелков,
Очарованных мертвой равниной.

Тридцать первый фрагмент

От глинтвейна ль юдицы пьяны,
Черных роз ароматы вдыхают,
Фаворитки аллей и Луны
Дышат мглою, о нас воздыхают.

Очеса их серебро таят,
Налиенны кровавой смугою,
Что, Господе, оне восстоят
Под алтарницей неб всеблагою.

Хмель с менад винодержных собьют
Ангелки и узрят ягомости,
Как барочные вдовы снуют,
Набежавшие к царичам в гости.

Сорок второй фрагмент

Кирка зелье готовит, пора
Свиньям вспомнить о тайнах монеток,
Аониды коварством пера
Золотого чаруют юнеток.

Но смертливые осы темны,
Лишь молчание нам и прощают,
Божевольные даруют сны
Феи ночи и рай обещают.

Пой, Иосифе, тусклую вязь
Славских каверов, нитью червленой
Утвердивших надмирную связь
Волн летейских с беленой рифленой.

Пятидесятый фрагмент

Майский день в торжестве колоннад
Снова ль нас от нагорий поманит,
И явимся к веселью менад,
Царе снов пусть юнеток дурманит.

За серебром лишь крепче вино,
Шелк ужасен о персях Аделей –
Рек пиит, ах, взвивайтесь равно
Феи неб меж сухих асфоделей.

Будет Господе тени цветов
Драгоценных, ваянья ночные
Убелять, мы из тлеющих ртов
Исторгнем слоги од ледяные.

• Дорогие читатели! Произведения Якова ЕСЕПКИНА изданы в России, США, Канаде, их можно приобрести в Интернете и элитарных книжных магазинах мира. Сейчас к изданию подготовлены книги «Сонник для Корделии», «Ars», «Эфемериды». Знакомьтесь с творчеством культового автора.

 Отправлено: 23.01.21 07:31. Заголовок: Яков Есепкин • И..

Яков Есепкин

• Из книги

«Архаика»


Пир Алекто


Четырнадцатый фрагмент пира

От смерти вряд ли Йорик претерпел,
Певцов ночных Гекаты отраженья,
Призраки за восьмой стольницей, пел
Художник всякий глорию ей, жженья

Порой и адской серности, увы,
В тенетах славы значить не умея,
Что праздновать в себе мокрицу, вы,
Времен иных скитальцы, Птолемея

Сумевшие, быть может, оценить
Учёный подвиг, маску ретрограда
Унёс в могилу он, а хоронить
Идеи любит Клио, маскерада

Тогда ей и не нужно (сей чудак
Достиг великой мудрости и тайны
Покров чуть совредил, когда чердак
Вселенский есть иллюзия, случайны

Всегда такие вспышки, гений -- раб
Судьбы фавора, знание земное
Его определяет фатум, слаб
Творец любой, величие иное

Имеет столь же выспренний посыл,
Несть истин многих, гений и злодейство,
Заметим, врать не даст Мафусаил,
Прекрасно и совместны, лицедейство

Доступно всем, а нравственный закон
Внутри, не Кант один бывал сей тезой
Астрийской ввергнут в смуту, Геликон
Хранит благие тени, их аскезой

Корить возможно ангелов, так вот,
Не гений за порочность отвечает,
Равенствует ли Бродского кивот
Божнице – речь кому, творец лишь чает

Прозрения для всех, в орбитах цель
Следит, а на Земле ничем он боле
От нас неотличим, раба ужель
Судьёй назначить верно, в чистом поле

Гуляют души, знанием своим
Способные утешить и развеять
Морок сомнений вечных, только им
Положен свет, алмазы нощно сеять

Лишь им дано, убийц и жертв делить
Какой-нибудь линейкою иною
Пусть пробуют камены, обелить
Нельзя морочность душ, за временною

Поспешностью оставим это, две,
Четыре, сорок истин и теорий
Нулям равны, у Данта в голове
Пожар тушили музы, крематорий

Бессмертия нам явлен, разве блеск
Его, поймут ли мученики, ложен,
Комедии божественной бурлеск
На ярусник сиреневый положен

Искусства, парадоксы дружат здесь
С обманом возвышающим и только,
Учений и теорий нет, завесь
Их скатертью, останется насколько

Безсмертие в миру, ещё вопрос,
Точней, ещё загадка, Дау милый,
Зане душою темною возрос,
Легко изрек печальный и унылый

Последний мадригал: мы объяснить
Сегодня можем то, что пониманью
Доступно быть не может, миру ль нить
Доверит Ариадна, тще вниманью

И муз, и тонких граций доверять,
По держит всё ещё с амонтильядо
Лафитник, нить ли, здравие терять
Ума, равно тщете вселенской, Прадо,

Холодный Эрмитаж и Лувр пустой
Вберут алмазный пепел, эстетичность
Одна скрывает смысл, символ простой,
Пророка выдает аутентичность,

Но лучшее небесное письмо
До нас не доходило, мрамр чернильный
Всегда в осадке был, певцам трюмо
Свиней являло, сумрак ювенильный

Окутывал пиитов, их уста.
Печати родовые замыкали,
Ничтожество сим имя, но чиста
Символика имен самих, алкали

Владетели величья и взамен
Хорической небесности вечерий
Им дали благость черствую, камен
Ужасно попечительство, Тиверий,

Калигула, Нерон и Азраил,
Собравшись, не сумеют эти узы
Порвать, Адонис нежное любил
Цветенье, но фамильные союзы

С восторженною лёгкостью в руин
Зломраморную крошку обращают
Ещё пред Апокалипсисом, сплин
Бодлер цветами зла поил, вещают

Нам присно аониды о конце
Времен и поколений, им урочно
Иллюзии варьировать, в торце
Любого камелота – дело прочно –

Струится разве кровь, а Птолемей
Был всуе упомянут, но ошибка
Его надмирных стоит месс, посмей
Её тиражить будущность, улыбка

Давно могла б Фортуне изменить,
Бессонный хор светил есть иллюзорный
Провал, загробный мраморник, тризнить
Им суе, мир воистину обзорный

Весь зиждется в орбите всеземной,
Мы видим иллюзорное пространство,
Закон внутри и небо надо мной:
Иммануил ошибся, постоянство

Такое астрологии темней,
Урания пусть вверенные числа
Учёным демонстрирует (за ней
Не станет, мы не ведаем их смысла);

И вот, певцов ночных призрачный хор,
Стольницу под восьмою цифрой зряши,
Расселся незаметно и амфор
Чудесных, расположенных вкруг чаши

С порфировым тисненьем, в мгле сквозной
Мог тусклое увидеть совершенство,
Изящные лафитники луной
В плетенье освещались, верховенство

Манер великосветских, дорогих
Теней сердцам истерзанным традиций
Щадило вежды многих, у других
Веселье умножало, бледнолицый

Гамлет сидел меж Плавтом и хмельной
Медеей, те соседствовали чинно
С Овидием и Фабером; одной
Картины этой виденье повинно,

Возможно, в сем: из пурпура и мглы,
Сквозь морные летучие гримёрки
Зерцально проникая и столы,
Алекто оказалась близ восьмёрки.



• Дорогие читатели! Произведения Якова ЕСЕПКИНА изданы в России, США, Канаде, их можно приобрести в Интернете и элитарных книжных магазинах мира. Сейчас к изданию подготовлены книги «Сонник для Корделии», «Ars», «Эфемериды». Знакомьтесь с творчеством культового автора.

 Отправлено: 29.01.21 09:09. Заголовок: Яков Есепкин • Из к..

Яков Есепкин

• Из книги
«Сонник Корделии»

Портреты юдиц за красными столами

Девятнадцатый фрагмент

Тушь асийская с вей сотечет
На шкатулки менин всеэфирных,
Пой Уранию, царь Звездочет,
Пой и бейся о камнях ампирных.

Яко лона царевен темны
И белы томных лядвий кантовки,
Мы воидем в их млечные сны,
Тще ли нас обольщали плутовки.

Днесь горят чела звездною мглой,
Днесь и дивы пиров темновейны,
Где заколота вечность иглой
И меж усн истекают рейнвейны.

Тридцать третий фрагмент

Юнам дивным еще розоветь,
Мускус терпкий взвивать, искушаться
Блеском пиров, хрустальную цветь
Их гасить, на безумства решаться.

Нощный хлад ко еминам внесем
И флиунтские звезды, и снежность,
Веселящимся гостиям сем
Шелк червонный содарим и нежность.

Будут мглу феи бледные пить,
Станут прятать с отравой иголки,
И позволят блядям искупить
Кровь невинниц, прелитую в шелки.

Пятидесятый фрагмент

Мертвым златом венечье лепнин
Феи ночи и тьмы изукрасят,
Парфюмерных шкатулок менин
Дивный огнь и арому угасят.

Шумно гои присядут к столу,
Яко еминой щедро ломятся,
Возносить станут небам хвалу,
Спи, юдоль, пусть и эти кормятся.

И начинут юдицы алкать
Сладкий мед и белены чумные,
Миррой темною зло истекать
И чела наши петь ледяные.

Портреты юдиц на балах у Эреба

Одиннадцатый фрагмент

На пиры ли честные спешим,
Здесь балюют юдицы, Эребе,
Упоим их и участь решим
Бледных юн, оглашенных ко требе.

Дивны песни меловниц, оне
Песен мертвых Сирен всеволшебней,
И влекут, и тоскуют, зане
Хладны пологи басмовых гребней.

Ах, мгновенье одесное, длись –
Это пир о сангинах червонных,
Где с блядями царевны слились
И в тенетах пеют благовонных.

Двадцать восьмой фрагмент

Внове плачет Циана, Аид
Персефоны ли стоит, но, боги,
Мускус вейте на томных сильфид
Одеянья, златите чертоги.

Кто еще нас и будет алкать,
Яко девы успенны белые,
Им хотели века потакать,
Но балюют вновь юдицы злые.

Так оне черный яд прелиют
И асийские шелки снимают,
Что рапсоды немые поют
И щиты с мертвой цветью взнимают.

Пятидесятый фрагмент

Чела нежных царевен белы,
Шелк эфирный сугатнее бязи,
И юдицы еще веселы,
И опоены ядами князи.

Мертвой чернью шелка ли увить
Див пеющих, танцующих фриков,
И нельзя их всетайно убить,
Чтоб не слышать замученных криков.

Тушь сольется, огнь бледных ланит
Дорог станет небесным Элладам,
И Царь-колокол в ночь презвонит –
Боле некого чаять гиадам.
• Дорогие читатели! Произведения Якова ЕСЕПКИНА изданы в России, США, Канаде, их можно приобрести в Интернете и элитарных книжных магазинах мира. Сейчас к изданию подготовлены книги «Сонник для Корделии», «Ars», «Эфемериды». Знакомьтесь с творчеством культового автора.

 Отправлено: 04.02.21 06:43. Заголовок: Яков Есепкин • Из к..

Яков Есепкин

• Из книги
«Сонник Корделии»


Портреты юдиц на балах-маскарадах

Двадцать пятый фрагмент

Хвои красной тенета манят
Золотых королевен успенных,
Аониды ль бессмертие мнят –
Яд лиют из амфор червопенных.

Ах, одесны Сирен голоса,
Их чудесней лишь неба молчанье,
Сколь учили пеять небеса
Мертвых фей, им держать обещанье.

Тусклой кровию Иды ведут
На серветках червленых узоры,
И юнеток обручницы ждут,
Млечный холод лия во призоры.

Сорок первый фрагмент

Медальоны с власами цариц
Феи неба вседарствуют гоям,
Льется кровь меж асийских кориц,
Подают хлеб и смирну изгоям.

Боле некому истинно речь,
Несть цимесы дьяментные Леде,
Мы и сами лишь волны, сиречь
Тени их в угасающем следе.

На пирах бледных юдиц молчим
И церковные флоксы лелеем,
А когда о желти прекричим –
Содрогнутся Эйлат и Вифлеем.

Пятидесятый фрагмент

Черных вдов ли зовут балевать
О шелках устроители пиров,
А и что мертвым гоям скрывать,
Из каких и являться Эпиров.

Ломки, Синтия, мраморы тьмы,
Пара статуй – не мы ль, отрезвеем
От пеянья царицы Чумы --
И уснем, и тенета развеем.

Фрики бледные смерти не лгут,
Маскерад явен алому тлену,
И у нас за раменами жгут
Соваяния вдовиц белену.

Портреты юдиц на пирах во время Чумы

Тридцать седьмой фрагмент

Свечи красные гои затлят,
Медальоны юдицы сонимут
И ланиты принцесс отбелят,
Аще мел и урочество имут.

Шелк червленый овеял столы,
Иль атраментом гасятся тлены,
Вдовы черные сколь веселы,
Им несут кубки темной белены.

Это пир у царицы Чумы,
Это амфоры с воском и ядом,
Кои ждут статуэток из тьмы –
Увиенных меловым нарядом.

Сорок третий фрагмент

У царицы Чумы высоки
Неотмирные башни и хоры,
Здесь ли ныне пеют ангелки
И шелками чаруются Оры.

Иль спустимся в подвалы ея,
Где бочонки с вином остывают,
Лей, Дионис, чрез амфор края
Монтильядо, зане пировают.

Ночь юдицы алкают, им яд
Взбитых сливок и тортов милее,
И серебрятся шали гияд,
Уходящих по лунной аллее.

Пятидесятый фрагмент

Изведут белых граций, к столам
Антикварным усадят обедать,
Сколь немолчно пеять ангелам,
Царских яств сим и должно отведать.

Карнавальные маски темны
У юдиц, превивающих шелки,
Ах, мертвецки ли Иды пьяны –
Тянут фанты, роняют заколки.

Станут им данаиды сливать
Мел белен, кровь младенцев на хлебы,
Мы начинем тогда пировать
С ягомостями в небесях Гебы.

• Дорогие читатели! Произведения Якова ЕСЕПКИНА изданы в России, США, Канаде, их можно приобрести в Интернете и элитарных книжных магазинах мира. Сейчас к изданию подготовлены книги «Сонник для Корделии», «Ars», «Эфемериды». Знакомьтесь с творчеством культового автора.

 Отправлено: 10.02.21 06:00. Заголовок: Яков Есепкин • Из к..

Яков Есепкин

• Из книги
«Сонник Корделии»


Портреты юдиц на пирах

Второй фрагмент

Пой, Урания, дивам хвалу,
Совиенным во звездные шелки,
Оглашай юных граций к столу,
Им дари ледяные заколки.

Будут пиры одесно греметь,
Будут юдицы мела белее,
Яко туне о хорах неметь,
Всяка яд пусть каждит на лилее.

Ах, одне ли царевны и пьют
Из флиунтских начиний рейнвейны,
Где отраву нам щедро лиют,
Где архангелы снов темновейны.

Четырнадцатый фрагмент

Мглой и шелком увьются пиров
Золотые богини и сникнут,
И тогда ко серебру шаров
Соваянья ночные приникнут.

Нас еще ль дивы млечные ждут,
Нас еще ли обручницы чают,
И каймою червонной ведут
Лядвий морок и томно скучают.

Сколь юдицы от черных шелков
Захмелеют, в дьяментные течи
Кровь лия, мы звездами альков
Их востлим и всетемные свечи.

Сороковой фрагмент

Вновь гиады отраву таят
И серебро в начинье мешают,
Торты вишнями чинят, слоят
Ядом их и пиры оглашают.

Нитью чермной обвесть ли столы,
Елей остия шелком загробным
Исплести ль, юдиц хоры милы,
Гостей жалуют смехом утробным.

Траур их веселей именин,
Боги, боги, хотя бы узрите,
Как темнятся оне средь менин
И во черном пеют лазурите.

Портреты юдиц с алавастром и цветками

Двадцать пятый фрагмент

Фиолетовый купол претмим
Цветом ночи, гранатовой слотой,
Плачь и смейся, юродивый мим,
Внемли ночь под небесной золотой.

Май арому свою расточит,
Золотые менады воспрянут
Ото сна, их поднять ли на щит,
Яко литии млечные грянут.

Иль юдицы опять набегут
С хлебом тлеющим в морочный хором –
Петь отроцев, каких оболгут,
Сотемняясь за ангельским хором.

Сорок второй фрагмент

Шелк сугатный пасхалов огни
Изукрасят, виденья ночные
Преявятся во ядной терни,
Ледяные оне, ледяные.

Утром челядь отмоет столы,
Вновь емины златые наставит
К алавастрам, что юдицы злы,
Всяка с желтым цветком и лукавит.

Ах, пируйте, пируйте одно,
Тьму цедя о еллине и гое,
Под холодным серебром вино
Изливая в начинье благое.

Пятидесятый фрагмент

Лепестки черных роз для цариц
В меловое начинье собросим,
Пышен стол от летящих кориц,
Мы ль эфирность у неба воспросим.

Пей с живыми, царица Чума,
Бал твой красен и ломкие хлебы
Овивает златая арма,
Коей дышат лишь ангели Гебы.

Из подвальников яды внесут,
Битых амфор хрустальные течи
Премерцают и царей спасут –
Мелом гасящих темные свечи.

• Дорогие читатели! Произведения Якова Есепкина изданы в России, США, Канаде, их можно приобрести в Интернете и элитарных книжных магазинах мира. Сейчас к изданию подготовлены книги «Сонник для Корделии», «Ars», «Эфемериды». Знакомьтесь с творчеством культового автора.

• Изданные книги Якова Есепкина: «Lacrimosa», «Космополис архаики» (первая и вторая части), «Порфирность», «Кривичские лотосы», «Траур по Клитемнестре», «Вакханки в серебре», «Хождения и пиры», «На смерть Цины».

 Отправлено: 15.02.21 02:36. Заголовок: Яков Есепкин • Из к..

Яков Есепкин

• Из книги
«Сонник Корделии»


Портреты юдиц с беленой и темными кубками

Тридцать первый фрагмент

На червленых серветках тлеют
Золотыя и красные свечи,
Внове ангели тихо пеют
И хористки лишаются речи.

Это мы премолчим, это мы,
Яко шумно юдицы алкают,
И в решетах царицы Чумы
Жгут белену, о тортах икают.

Шелк менады вознимут слегка,
Обнажая лишь течива хладной
Всеотравленной мглы и шелка
Ид каймой соводя червоядной.

Сорок третий фрагмент

Хлебы черствые в снах преломим,
Кровью шелки юдиц оторочим,
Всяк скиталец звездами томим,
Феи, вейтесь, мы ль юность порочим.

Будут литии ангелы петь,
Аще мелос божественный слышат,
Иль во трауре Идам успеть,
Суе темною млечностью дышат.

Ах, тогда и подсядем к столам,
За какими еще юродные
Молча ждут нас и яд ангелам
Возлиют на хлеба ледяные.

Пятидесятый фрагмент

Пой, царица Чума, веселись,
Яко лона юнеток увечны,
Отемняйся и дивно белись,
Кратки сны, а хождения вечны.

Славим пир этот, славим, зане
Темны бреги иные, смеются
Иды грузные пусть во огне
И начиния млечные бьются.

Девы-лилии присно ль таят
Кубки с черной отравой, мерцая
В бледном шелке, и нас ли поят
Щедро ею, огонь созерцая.

Портреты юдиц с вишневыми амфорами

Двадцать первый фрагмент

Золотою виньетой письма
Георгины сведем и лилеи,
Яко бал, им всеправит Чума,
Разговляются Ханы и Леи.

Меж начиний и емин темны
Лишь пасхалы, совитые ядной
Тусклой цветию, вещие сны
Полны каморной мглой неоглядной.

Иды, Иды, миазмы сие
Вам дарят ли вишневую млечность,
Преливая на шелк и остье
Из фарфорников неб червотечность.

Тридцать четвертый фрагмент

Из Никеи ко шумным столам
Яства дивные феи ночные
Поднесут в укоризну юлам,
О шелках пьющим тьмы ледяные.

Разлетайтесь, корицы, сама
Клитемнестра блаженствует с нами,
Ядом томная дышит гурма –
Все измучены вещими снами.

Что и траур по царям носить,
Снимут юдицы ночи вуали
И начнут внове зло голосить
Меж теней, где вечор пировали.

Пятидесятый фрагмент

Звездной млечностью дышит Морфей,
Соберутся одно ягомости,
И к столам наведут белых фей,
Будут помнить их царские гости.

Гряни, пир отходной, веселы
Аще фурии, пусть каменеют,
Мы и сами ль мелово белы,
Где амфорники юдиц темнеют.

Цветом ветхих гранатов оне
Прелиются, червленой отравой,
И с лилеями блещут во сне
Под лавастровой хладной оправой.


• Дорогие читатели! Произведения Якова Есепкина изданы в России, США, Канаде, их можно приобрести в Интернете и элитарных книжных магазинах мира. Сейчас к изданию подготовлены книги «Сонник для Корделии», «Ars», «Эфемериды». Знакомьтесь с творчеством культового автора.

• Изданные книги Якова Есепкина: «Lacrimosa», «Космополис архаики» (первая и вторая части), «Порфирность», «Кривичские лотосы», «Траур по Клитемнестре», «Вакханки в серебре», «Хождения и пиры», «На смерть Цины».